Праведность и милосердие Иова. Библия описывает его как человека «непорочного, справедливого и богобоязненного, который удалился от зла» – это качества в духе праотца Авраама. Очевидно, относительно уровня праведности обычных людей, не евреев, живших в ту эпоху, Иов оценивается очень высоко, «Не было никого более праведного, чем Иов, среди народов мира».
Мы узнаем о его доброжелательности и сострадании к людям. Иов щедро делился своим богатством, на котором было особое благословение – дарить процветание всем, кто извлекал из него пользу. «Никто хоть раз получивший благо от Иова, в дальнейшем никогда не нуждался в том, чтобы снова просить у него благо».
Иов определенно старался подражать праотцу Аврааму – построил свой дом с четырьмя входами в него, обращенными ко всем сторонам света, как было в шатре у праотца, чтобы гости могли легко в него войти, с какой бы стороны к нему не подошли. Он постоянно помогал нуждающимся, одевал их, навещал больных, оказывал финансовую поддержку вдовам и сиротам и занимался еще многими другими видами благотворительности.
Говорят, что Иов был убежденным сторонником справедливости и даже выступал в качестве судьи, оставаясь на страже Закона.
Кем был Иов и когда жил, нет единодушия, однако согласно подавляющему большинству мнений он был рожден в тот период, когда евреи спускались в Египет, а умер во время Исхода. Таким образом его жизнь представляется беспримерно долгой в этих поколениях – целых 210 лет.
Сама история Праведный Иов, благословленный большой семьей (десять детей) и значительным богатством, внезапно подвергается череде ужасающих несчастий – в один день он теряет всех своих детей, многих слуг и даже скот, а оставшиеся в живых животные были украдены. И все это по воле сатана, злого ангела, который убеждает Бога испытать силу веры праведника…
Действительно, несмотря на ситуацию, Иов реагирует на все события трезво, с преданностью и сохраняя ясность мысли. «Нагим вышел я из чрева матери моей, – говорит он, – нагим и возвращусь туда. Господь дал и Господь взял. Да будет Имя Господа благословенно!» На этом этапе «не согрешил Иов и не сказал ничего непристойного о Боге».
Но когда сатану было разрешено усилить страдания праведника, доставив ему еще и физические муки – большие фурункулы покрыли все его тело, в эмоциональном состоянии Иова произошли изменения. Он не «согрешил устами своими», «но он сделал это в своем сердце».
И все же, слыша слова жены: «Прокляни Господа и умри!» – Иов протестует (жена его тоже стала жертвой всех тех несчастий, и, как кажется, совершенно случайно). «Как одна из негодных говоришь ты, – отвечает ей Иов. – Неужели доброе примем мы от Бога, а злое не примем?»
Когда к нему приходят друзья, чтобы утешить, разворачивается горячая дискуссия, в ходе которой все четверо обсуждают вопросы Божественной справедливости. «Счастлив человек, – говорят они Иову, – которого Бог наказывает».
Но теперь, будь у Иова выбор, он предпочел бы смерть. «И предпочитает душа моя удушение, – отвечает им он, – смерть – существованию костей моих».
Затем Иов начинает задумываться о том, почему Божественное Провидение касается ничтожных смертных. «Пусть согрешил я, но что сделал я Тебе, Хранитель человека?» – спрашивает он. И с горечью как бы упрекает Бога: «Невинен я, не (хочу) знать души моей, презираю жизнь мою!.. Непорочного и нечестивого истребляет Он».
То, что Бог тщательно исследует нравственный выбор человека, его взаимодействие с со-бытиями жизни и насколько он при этом справедлив – центральный предмет спора Иова и его утешителей.
Наконец, Бог прямо предупреждает праведника, пытаясь донести до его сознания, что человеческие реакции неадекватны сути происходящего и что человек по определению неспособен постичь мудрость Творца. «Где ты был, когда Я основал землю? – спрашивает Бог. – Скажи, если обладаешь разумом!»
Иов признает свою ошибку и просит у Всевышнего прощения. Он молится за своих друзей, после чего Бог восстанавливает его благополучие и богатство, даже увеличивая вдвое по сравнению с тем, что он имел. Более поздние годы жизни Иова описываются как проведенные в счастье и феноменальном достатке.
А умирает он только спустя долгих сто сорок лет после трагических событий, как сказано, «старцем, насытясь днями».
